Известный молекулярный биолог, научный журналист Ирина Якутенко в своём Telegram-канале написала на днях следующее.

Давайте поговорим про детей, и что будет, когда мы осенью вновь откроем детские сады и школы, которые все первым делом закрыли, когда вводили карантины.

Абсолютное большинство тех, кому меньше 18 лет, каждый будний день проводят в маленьких заполненных людьми помещениях, где весьма активно контактируют друг с другом. Неудивительно, что они регулярно приносят домой какие-нибудь противные вирусы, которые затем перепрыгивают на родителей и бабушек с дедушками, если те живут вместе с внуками.

После введения карантина картина поменялась ровно на противоположную: дети целыми днями сидели дома, а немалая часть взрослых продолжала ходить на работу и в магазины, ездить в метро и так далее. Все данные о заболеваемости среди детей были получены именно в этих нетипичных условиях.

COVID-19 у детей в большинстве случаев протекает бессимптомно или со слабой симптоматикой. По этой причине дети гораздо реже попадают во внимание медиков, которые проводят обязательные тесты.

И если детям в итоге все же делают ПЦР-тест на коронавирус, результат часто оказывается отрицательным, даже если на самом деле мальчик или девочка таки подхватили его.

SARS-CoV-2 активно размножается в верхних дыхательных путях только на ранних стадиях болезни. Затем он спускается ниже (или уничтожается иммунной системой) и детектировать его в образце, взятом из глотки, невозможно. А так как дети из-за смазанной симптоматики оказываются в поликлинике существенно позже взрослых, ПЦР-диагностика уже не может поймать вирус.

Все эти факторы приводят к тому, что дети радикально недопредставлены в когорте тех, кто у кого подтверждается коронавирусная инфекция. Поэтому все выводы, что же произойдет, когда мы откроем школы, сделанные на имеющихся данных, мягко говоря, ненадежны. Тем не менее, обозначим их.

Авторы большинства исследований, оперирующих эпидемиологическими данными и результатами тестирований, приходят к выводу, что дети примерно вполовину менее подвержены COVID-19, чем взрослые. Но при этом они гораздо больше контактируют друг с другом. Модели, построенные с учетом таких данных, предсказывают, что эти два фактора компенсируют друг друга и открытие школ не приведет к заметному росту числа инфицированных.

Но с идеей о меньшей чувствительности детей согласны не все ученые. Прямые измерения концентрации вируса в образцах, взятых из глотки, показали, что она не отличается у людей разных возрастов. А значит, теоретически, они должны быть одинаково заразными. Исследование, проведенное в детском госпитале в Барселоне, подтверждает этот вывод: наблюдая за четырьмя сотнями семей, где один из взрослых заболевал COVID-19, медики выяснили, что дети и партнеры заболевших заражаются с равной частотой.

Поэтому вопрос, что произойдет, когда в конце лета и осенью по всему миру дети массово пойдут в школы и сады, остается открытым. Но из-за того, что мы не понимаем, насколько велика опасность распространения COVID-19, неясно, как организовать учебный процесс.

Очевидно, необходимо принимать меры предосторожности, но насколько суровыми они должны быть? Нужно ли заставлять детей все время носить маски, делить их на три смены и не разрешать выходить из своих классов – или достаточно просто проветривать помещение?

Логично предположить, что обязательной процедурой должно стать регулярное тестирование на РНК коронавируса. Но как часто проводить его и что делать, если у кого-то из детей тест будет положительным: сажать на карантин весь класс и учителей или только этого ребенка и его ближайших соседей по парте?

С началом учебного года ситуация должна проясниться, если государства будут спонсировать исследователей, чтобы те собирали и анализировали как можно больше данных.

Вероятно, разные страны выберут различные подходы, и через пару месяцев можно будет сравнить эпидемиологические результаты.

Политикам придется принимать решения на свой страх и риск.